"Коллекторский бизнес" как разновидность незаконного предпринимательства

Кому и сколько должны россияне?

Первым российским коллектором, несомненно, был морской царь Чудо-Юдо из фильма про Варвару-Красу, который в самый неподходящий момент имел привычку вытаскивать из спокойной воды карающую длань с указующим перстом и нервировать добрых людей характерным возгласом: «Должо-о-ок!» Со времен этого Чуды-Юды, по сути, ничего не изменилось. Коллекторы по-прежнему живут не по закону, а «по понятиям».

Кто такие коллекторы, россияне уже в массе своей понимают. Это люди, которые после просрочки выплаты по кредиту превратят безобидный телефон во врага, растрезвонят многим знакомым, испортят страницу в «Одноклассниках» и стену «ВКонтакте», опозорят перед начальством и сообщат второй половине о спонтанных покупках, сделанных в кредит без ее ведома.

Ответная реакция примерно на таком же уровне. Должники создают в сети целые форумы, на которых на полном серьезе обсуждаются вопросы, как уйти от уплаты кредита без последствий и по какому адресу послать назойливого коллектора, чтобы он не скоро вернулся с напоминанием о долге.

Но пока «финансово грамотные» должники сочиняют письма «куда надо» с жалобами на деятельность коллекторских агентств, финансово неграмотные должники уже обеспечили этому бизнесу место под солнцем. Правда, на продуваемом всеми ветрами косогоре и солнце палит нещадно. И коллекторскому бизнесу, по сути, пока нечем прикрыться, кроме банальных слов о чувстве долга.

Вне закона

«Зонтиком» мог бы стать закон о коллекторской деятельности, но, как прекрасно осознают многие игроки этого рынка, он не будет принят до ближайших выборов. Как сообщил председатель совета директоров группы компаний «Центр юридического сопровождения бизнеса» Александр Федоров, существующий вариант законопроекта о коллекторской деятельности никому из участников рынка и не нужен. Зачем людям, не умеющим готовить, кусок сырой говядины?

«Документ еще очень «сырой», на его доработку уйдет немало времени. Но даже не это главное. Проблема в том, что в существующей редакции этот закон будет не выгоден никому. Ни коллекторам – слишком много бессмысленных ограничений. Ни банкам – если такой закон начнет действовать, коллекторы поднимут стоимость своих услуг. Ни гражданам – повышение стоимости коллекторских услуг неминуемо приведет к росту ставок по кредитам у банков», – прокомментировал эксперт.

Как чувствуют себя коллекторы «вне закона»? На первый взгляд, вполне себе огурцом. Бизнес есть. Он успешен. Банки осознают, что сами не справятся с просроченной задолженностью и долго будут еще являться для коллекторов клиентами номер один. По словам руководителя юридического управления и заместителя председателя правления банка «Тинькофф кредитные системы» Дмитрия Кобзаря, коллекторская деятельность сегодня на порядок эффективнее судебного взыскания.

«Мы не ощущаем, что работаем «вне закона», поскольку деятельность коллекторов давно признана, работают коллекторы успешно, с ними активно сотрудничают банки и уже не представляют себе работы без сотрудничества с коллекторскими агентствами, все чаще к коллекторам обращаются организации других отраслей», – считает генеральный директор коллекторского агентства «Секвойя Кредит Консолидейшн» Елена Докучаева.

«Продают же в кинотеатрах попкорн. И закон «О правилах продажи попкорна» никто принимать не собирается, для этого бизнеса достаточно закона «О защите прав потребителей». Я понимаю, что коллекторская деятельность – это гораздо серьезнее, чем попкорн, однако аналогию считаю вполне уместной. Коллекторы тоже ограничены многими «общими» законами. Поэтому не считаю, что наша деятельность находится «за рамками» действующего законодательства», – дополняет Александр Федоров.

«Лидеры рынка цивилизованных коллекторских агентств  строго соблюдают законодательство, работают по западным стандартам и дорожат своей репутацией. Высокие стандарты работы, корректное отношение к должникам, индивидуальный подход в каждом конкретном случае  – составляющие успеха  бизнеса. Но наряду с цивилизованными игроками есть большое количество компаний, называющих себя «коллекторами»,  однако никакого отношения к коллекторам не имеющие. Это компании, действующие за пределами правового поля, работающие с помощью угроз, запугивания, насилия», – комментирует управляющий партнер Morgan&Stout Димитриос Сомовидис.

«Правила игры в футбол порой заключаются в том, как игроки будут прорываться к воротам – с битой или техничными приемами», – отделяет овец от козлищ президент Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств (НАПКА) Александр Морозов.

И звать вас никак

Тем не менее, в какие бы белые одежды ни наряжались профессиональные коллекторы, мнение государственных органов об их методах работы остается непреклонным. Говоря о рисках россиян, связанных с неконтролируемой коллекторской деятельностью, начальник управления защиты прав потребителей Роспотребнадзора Олег Пруссаков отметил, что зачастую кредитные организации передают долг или информацию о нем сразу нескольким коллекторам. А они пытаются взыскать с должника необоснованно высокую задолженность, состоящую из изначально спорных штрафов и комиссий. Даже профессионалы не гнушаются использовать некорректные методы: «телефонный терроризм», разглашение банковской тайны и персональных данных и запугивание должников, используя доверчивость финансово безграмотного большинства.

«Правовая позиция Роспотребнадзора заключается в следующем: без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение, не допускается. Не будучи субъектом банковской деятельности, коллектор не может являться новым кредитором», – заявил Пруссаков на банковской юридической конференции «Правовое регулирование потребительского кредитования».

Несмотря на эту публичную звонкую пощечину, коллекторов слегка поддержала организовавшая эту конференцию Ассоциация региональных банков. В законопроекте о потребительском кредитовании банкиры-практики, прекрасно осознающие анекдотическую абсурдность ситуации, когда задница есть, а слова такого нет, прописали, в частности, и деятельность коллекторов. Но беда в том, что и этот законопроект вынашивается уже пять лет, и то не факт, что он будет принят в этот электоральный цикл.

Не пропасть поодиночке

Пока нет закона, коллекторы стараются работать «по понятиям».

«В настоящее время деятельность коллекторских агентств регламентируют два документа, которые были разработаны НАПКА – «Кодекс этики Национальной Ассоциации Профессиональных Коллекторских Агентств» и «Хартия профессиональных коллекторских агентств РФ». «Кодекс этики» и «Хартия» устанавливают правила поведения и определяют основные принципы, которыми коллекторские агентства – члены НАПКА должны руководствоваться в своей профессиональной деятельности», – говорит Елена Докучаева.

По ее словам, эти правила и принципы основываются на нормах морали и нравственности, а также на международных стандартах коллекторской деятельности. В профессиональном сообществе коллекторов принято их соблюдать, иначе ни в одну ассоциацию не примут, а ведь в них входят лидеры рынка, задающие тон. Также Докучаева считает, что важность и актуальность принятия закона о коллекторской деятельности обусловлена скорее необходимостью закрепить уже сложившиеся единые правила работы на данном рынке, а также сделать невозможным работу «серых» коллекторов, чья деятельность несет серьезный риск как для должников и кредиторов, так и для репутации цивилизованных игроков.

«Может помешать бюрократия, коррупция и другие распространенные в нашем обществе проблемы, которые мешают формированию цивилизованных рынков и в других сферах жизнедеятельности. Однако на данном этапе у нас достаточно поводов для оптимизма. Мы видим, что коллекторский бизнес приобретает все более цивилизованные формы. Другое дело, что развитие отрасли идет более медленными темпами и с большими проблемами, чем на Западе, что связано с историческими особенностями России, проблемами и менталитетом людей, слабой законодательной базой», – размышляет Докучаева.

Александр Федоров, развивающий на площадке «Деловой России» свой «Комитет коллекторских агентств Федерального межотраслевого совета «Деловой России», также утверждает, что члены организации принимают на себя дополнительные повышенные обязательства.

«Мы строго следим, чтобы члены нашей организации следовали не только букве, но и духу закона и этическим нормам. К примеру, в определенных ситуациях мы наиболее лояльно относимся к клиентам – если это женщины с детьми, студенты, люди с ограниченными физическими способностями. Таким людям мы даже помогаем найти работу. Это выгодно: дешевле помочь человеку устроиться на работу, чем отнимать и продавать с торгов его старый телевизор», – отмечает эксперт.

Классика жанра

Фундаментом коллекторского бизнеса является то, что среднестатистический россиянин понятия не имеет, что позвонивший ему с «угрозами» человек всего лишь хочет поговорить. И особенно повыражаться непонятными словами. Как признался Александр Морозов, слова коллектора: «Сейчас я акцептую вашу транзакцию», – способны произвести на должника буквально магическое действие, и он заплатит, не дожидаясь прихода судебных приставов.

У приставов, кстати, тоже кончился кризис. В том плане, что с россиян появилось, что взять. Так, по словам сотрудника Федеральной службы судебных приставов Олеси Брыксиной, в 2008 году было взыскано в принудительном порядке 17 млрд. рублей по просроченным банковским кредитам. 2009 год также не принес большого урожая – взыскали 18 млрд. А вот в 2010 году приставы сумели взять с банковских должников уже 28 млрд. рублей.

Однако усилий приставов не хватает. Коллекторы давно продвигают идею создания института частных приставов, как в лучших домах Парижа и Лондона. Мол, и нам хлеб, и федеральным приставам работы меньше, они же, бедняжки, так загружены.

«Я была во Франции и посещала бюро частных приставов. Красивый офис с сотрудниками без полномочий. Но там должники с совершенно иной культурой. А у нас не Франция», – не поддержала идею Брыксина.

С культурой возврата долгов у нас и вправду что-то не то… Олег Морозов рассказал о разговоре двух приличных с виду женщин, подслушанном в очереди к кассе супермаркета. Одной хочется новую стиральную машину, а размер зарплаты ограничивает. Вторая советует: «Чего теряешься, подруга, возьми кредит и долг не отдавай».

Подобное отношение к кредитам заложено даже в русской классической литературе. К примеру, в романе Льва Толстого «Анна Каренина» главный герой имел привычку периодически устраивать «стирку» – так полковые товарищи Вронского называли его манеру разбираться с долгами. А тот делил долги по ранжиру: не заплатить в магазин, гостиницу и портному – это ничего страшного, даже думать не стоит, а вот карточный проигрыш шулеру – это долг чести. Вот интересно, как бы Вронский отнесся к банковской системе – как к портному или как к шулеру?

Разговоры о долгах

Тем не менее, проблемы коллекшна начинают волновать все большее количество людей.

В начале марта в Москве прошел «круглый стол» на тему «Просроченная задолженность как фактор сдерживания модернизации экономики Российской Федерации». На нем было озвучено, что граждане России должны около 1 трлн. рублей банкам и 300 млрд. – жилищно-коммунальным организациям. Но на первых же минутах обсуждения выяснилось, что это только верхушка айсберга. На самом деле все гораздо серьезнее: банкиры озвучили цифру задолженности россиян в 1,5 трлн. рублей, а эксперты по ЖКХ – 600 млрд. рублей. И если для первых просроченная задолженность неприятна, но не смертельна, то для вторых дела обстоят хуже.

По оценкам зарубежных экспертов, российская отрасль жилищно-коммунального хозяйства не подлежит восстановлению, ведь износ всех ее жизнеобеспечивающих систем составляет 78%. Бывший министр жилищно-коммунального хозяйства, а ныне бизнесмен Владимир Аверченко считает, что когда при обороте отрасли в 3 трлн. рублей имеется дебиторская задолженность в размере 600 млрд. – это говорит о системном кризисе. Причем только за прошлый год объем этой задолженности увеличился на 120 млрд. рублей.

Советник по экономическим вопросам Института современного развития Никита Масленников отметил, что просроченная задолженность – вызов российской экономике, с которым не справляется регулятор. А то, что в России во многих проблемных областях напрочь утрачена культура общественной экспертизы – не есть хорошо. И даже опасно. Владимир Аверченко поддержал этот тезис, сообщив о том, что на федеральном уровне не принято вслух говорить о реальных цифрах. Потому что очень страшно становится за возможные последствия.

Председатель исполкома Комитета просроченной задолженности Олег Московский, проанализировав статистические данные из открытых источников, сообщил, что на каждого россиянина уже приходится долг в размере 10 тыс. рублей. Если же «примерить» данные, которые лишь некоторые приглашенные на круглый стол эксперты уточнили, исходя из своей практики, то сумма долга на душу населения возрастает уже до 20 тыс. рублей. В некоторых регионах долги уже превышают четверть местных бюджетов, что угрожает экономической безопасности.

А какова реальная сумма долга? Об этой цифре должен крепко задуматься будущий президент страны, которому придется управлять этой долговой ямой. Некоторые эксперты уверены: если бы со стороны государства за жилищно-коммунальным хозяйством был бы такой же контроль, как и в банковском секторе, – многих проблем можно было избежать. Долги ЖКХ – это черный ящик, способный взорвать страну. Потому что когда все системы жизнеобеспечения должны друг другу, может все рухнуть по принципу домино. И пострадают все: и богатые, и бедные.

Хроническая болезнь

На «круглом столе» эксперт по вопросам экономической безопасности и бизнес-разведки Алексей Доронин привел в пример фактически чрезвычайную ситуацию, случившуюся недавно в Туле из-за долгового конфликта между энергетиками и местным водоканалом. Хорошо иметь руку на рубильнике: вырубаешь должнику свет и спокойно ждешь платежа. А про то, что весь город бросит работу и будет с баклажками запасаться водой на неделю, никто почему-то не задумался. Конечно, когда это случилось, власти спохватились и по шапке кому надо настучали. Но тревожный звонок о том, что долги в коммунальные службы и соответствующие «разборки» могут спровоцировать социальный взрыв, мало кто услышал.

В некоторых регионах уже давно «звучит набат». И есть города, которые многие эксперты любят упоминать с приставкой моно, где жилищно-коммунальный беспредел приводит к тому, что народ берет вилы и идет громить барскую усадьбу. К примеру, в трехсоттысячном Ангарске за это на прошлогодних осенних выборах поплатилась своими депутатскими креслами вся районная Дума во главе с мэром. Депутатами были избраны сразу 11 коммунистов. Везение для «партии власти» состояло в том, что в список победителей на этих выборах затесался единственный единоросс. Его и выбрали мэром, а скандальную ситуацию спустили на тормозах…

Разумеется, от долгов за услуги ЖКХ никто россиян не освобождает. Но долги растут. Автор и руководитель Школы финансовой грамотности семьи Ирина Парфутина отметила интересную закономерность в сознании людей. При составлении семейного бюджета с учетом всех долговых обязательств, многие люди просто забывают заложить средства на оплату услуг ЖКХ. И мотивируют это тем, что они не обязаны отдать свои кровные неясно за что.

«Люди не любят платить, они любят покупать. Мы стараемся изменить главную мысль, говоря о том, что вы, мол, не платите, а покупаете себе свет, воду и комфорт. Но тогда сразу возникает вопрос о качестве услуги», – говорит эксперт.

Хотя эту проблему давно пора развернуть на государственном уровне другой стороной: у людей просто нет денег на то, чтобы обеспечивать безбедное существование сфере, давно погрязшей в коррупции. И многим из них уже надоело терпеть бездействие и социальную глухоту власти по этому поводу. Если в долгах населения банкам есть некоторая доля элементарной нечистоплотности, то в долгах предприятиям ЖКХ львиная доля коррупционной составляющей.

«Происходит жесточайшая криминализация этой отрасли», – говорит Аверченко. Он рассказал о случае, когда один из менеджеров ЖКХ «заработал» за год 600 млн. рублей.

«Так нещадно воровать могут только люди, не имеющие экономической свободы в стране и не верящие в завтрашний день», – прокомментировал этот факт заместитель руководителя комитета по безопасности предпринимательской деятельности Торгово-промышленной палаты России Анатолий Данилов.

Президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян, которому сначала показалось, что он попал на этот «круглый стол» по недоразумению, раз главным предметом обсуждения стала просроченная задолженность вовсе не в банковском секторе, в итоге признался, что обсуждение вопроса его совсем закомплексовало.

«Я один из самых финансово безграмотных пользователей услуг ЖКХ, потому что аккуратно плачу по всем выставляемым счетам, не вникая в их состав, не хочется тратить время на разбирательство, – сказал Тосунян. – Но если в этой сфере менеджер может получить 600 млн. в год, то понятно, почему в России инфляция определяется именно тарифной политикой».

Тосунян также отметил, что при всей массе государственных претензий к банкам, там царят порядок и логика. А когда в сфере жизнеобеспечения всего общества столь неопределенные правила игры, и все без исключения находятся в заложниках, то пока государство спохватится, цифры задолженности еще вырастут. А это уже даже не стагнация отрасли, это развал всей инфраструктуры.

По итогам круглого стола эксперты решили составить аналитическую записку, в которой посчитать все возможные долги россиян, и направить ее в Общественную палату России. Для сведения о глубине долговой ямы.

29.03.2011    Инна Рукосуева, Bankir.Ru

Коллекторы незаконны. Коллекторский бизнес можно расценить как разновидность незаконного предпринимательства. 

О проблеме коллекторов в связи с обвальным ростом долгов россиян говорят все чаще. Но утверждения, что коллекторы в России вполне легитимны, выглядят сомнительно.

Как известно, термин «коллектор» имеет английские корни и произошел он от слова сollection, что в переводе на русский язык обозначает «сбор», а первые коллекторские агентства появились в США в связи с феноменальными темпами развития финансовой системы американского общества. Что же касается российских коллекторов, то, учитывая исторические предпосылки их появления и тот набор методов, с которыми многие из них предпочитают работать, можно предположить, что своим названием они обязаны именно канализационной терминологии. Неслучайно среди населения и представителей отечественного бизнеса сотрудники коллекторских контор почти всегда воспринимаются в качестве своеобразного гибрида недобандита с недоприставом. В немалой степени негативное отношение общества к коллекторам объясняется тем, что даже сама легальность данной деятельности в нашей стране представляется весьма спорным вопросом.

Вне закона

Как правило, в обоснование легальности существования в России такого бизнеса, как коллекторство, большинство толкователей и правоприменителей ссылаются на нормы, содержащиеся в тексте части второй Гражданского кодекса России, где существуют такие главы, как «Купля-продажа», «Перемена лиц в обязательстве», «Возмездное оказание услуг», «Поручение» и «Агентирование». Также довольно часто коллекторы апеллируют к положениям главы 24 ГК РФ «Перемена лиц в обязательстве».

Более того, по законодательству граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе – они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих нормам правовых актов условий договора. Гражданские права могут быть ограничены исключительно на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Следовательно, сейчас стороны вправе заключать сделки, вообще не регулируемые законодательством и в нем не упоминаемые. Так, по ГК РФ гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые прямо не предусмотрены законодательством, но в силу общих начал и смысла гражданского права порождают гражданские права и обязанности. В соответствии с этим гражданские права и обязанности могут возникать из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему.

На первый взгляд, действительно может показаться, что практически любой кредитор, имеющий определенный объем финансовых прав и требований к конкретному заемщику, вправе передать свое право требования любому третьему лицу, которое, в свою очередь, станет осуществлять полученные права в том же объеме, в котором они имелись у первоначального кредитора.

Между тем, заемщики, взявшие у банковского учреждения кредит и по каким-либо причинам просрочившие его оплату, выступают субъектами правоотношений, регулируемых, в первую очередь, нормами закона о защите прав потребителей. Это означает, что законодательство в данном случае приоритет отдает именно защите прав заемщика, а не кредитной организации со всеми вытекающими отсюда последствиями. При этом положения никаких других нормативных актов не могут и не в состоянии отменить те гарантии и привилегии, которые в силу особого статуса заемщиков – физических лиц предоставляет им закон о защите прав потребителей.  Передавая же долг по договору комиссии, цессии или аутсорсинга, банк тем самым выходит далеко за пределы, предусмотренные законодательством. По сути, речь здесь идет о попытке самовольного лишения заемщика статуса потребителя и переведения отношений с потребителями в область общегражданского законодательства, которое, как известно, декларирует равноправие всех и вся. Будь то коллекторское агентство со штатом в сто человек и многомиллионной прибылью, или же гражданин, лишившийся работы и временно утративший возможность платить по долгам.

С другой стороны, в российском законодательстве существует также и правовая норма, регламентирующая такой немаловажный финансовый институт, как банковская тайна. В соответствии со статьей 26 федерального закона о банках и банковской деятельности, любая кредитная организация гарантирует тайну об операциях, о счетах и вкладах своих клиентов и корреспондентов. Все служащие кредитной организации обязаны хранить тайну об операциях, счетах и вкладах ее клиентов и корреспондентов, а также об иных сведениях, устанавливаемых кредитной организацией, если это не противоречит федеральному закону.

Справки по счетам и вкладам физических лиц выдаются кредитной организацией им самим, судам, органам принудительного исполнения судебных актов, организации, осуществляющей функции по обязательному страхованию вкладов, при наступлении страховых случаев, а при наличии согласия руководителя следственного органа – органам предварительного следствия по делам, находящимся в их производстве. В соответствии с законодательством Российской Федерации справки по операциям и счетам граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, выдаются кредитной организацией органам внутренних дел при осуществлении ими функций по выявлению, предупреждению и пресечению налоговых преступлений. Разумеется, что коллекторы правом на получение подобной  информации не обладают.

Немало нареканий вызывают и принципы организации работы отечественных коллекторских агентств, которые уже сами по себе выходят за рамки, определенные законом. Так, в большинстве среднестатистических российских долговых контор размер заработной платы коллекторов напрямую зависит от суммы «выбитых» за месяц или за неделю и рассчитывается в процентном соотношении к совокупной величине уплаченных заемщиками долгов. Это означает, что доводить дело до суда, то есть решать финансовый спор законным способом, коллекторы крайне не заинтересованы.

Наконец, следует иметь в виду, что принцип свободы экономической деятельности применим далеко не ко всем областям современного общества. К примеру, та сфера делового пространства, которая связана с проблемными финансами, юридической ответственностью, денежными спорами, судебными тяжбами и легальным запугиванием, без всяких сомнений, должна находиться под пристальным надзором государства, и всякие отношения здесь немыслимы без санкции и правового вмешательства последнего. Таким образом, факт наличия на рынке непонятных контор, запугивающих и терроризирующих граждан, провоцирует непроходимую массу вопросов не только к коллекторам, но и к самому государству, чье бездействие в данной сфере нередко обходится заемщикам слишком дорого.

Злоупотребления коллекторов

В последнее время участились случаи громких и скандальных разоблачений коллекторских фирм, чьи методы работы с должниками, мягко говоря, противоречат закону. С завидной регулярностью по телевидению и в прессе появляются рассказы и свидетельства очевидцев и потерпевших об избиениях, порче имущества, угрозах, шантаже и даже убийствах, совершаемых специалистами по возврату долгов. Кстати, жалобы на коллекторские наезды стали звучать и со стороны представителей органов государственной власти, которым нередко приходится работать на два фронта – исправлять ошибки как за коллекторами, так и за заемщиками. Причем сообщения, рассказывающие о похищениях людей, пытках, секретных тюрьмах и фактах запугивания касаются не только российской глубинки, куда, как известно, опыт общеевропейского правоприменения не доберется еще, как минимум, лет двести, но и  центральных регионов – Москвы и Петербурга.

Со своей стороны крупные игроки коллекторского рынка, ратующие за принятие закона о коллекторской деятельности, всячески открещиваются от контор, злоупотребляющих вышеуказанными методами давления на должников, заявляя, что у них, мол, разные цели, и между коллекторами и преступниками с молотками и утюгами нет совершенно ничего общего.

Собственно, именно с подачи крупнейших коллекторских фирм появилось такое понятие, как «черные коллекторы», призванное хотя бы косвенным образом легитимизировать деятельность прочих участников рынка. То есть тех, которые соблаговолят до поры до времени не бить стекла в квартирах должников и не поджигать их автомобили. Между тем, деление коллекторов на «черных» и «нечерных» не только весьма условно, но еще и не совсем корректно. Дело в том, что изрядными правовыми дефектами страдают не только те средства, используемые в коллекторской практике, которые связаны с причинением должнику материального вреда и физических увечий, но и все прочие.

В соответствии со статьей 35 Конституции России право частной собственности охраняется законом. Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами. При этом никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения. Буквально это означает, что единственным легальным способом взыскать с должника против его воли какое-либо имущество, в том числе и денежные средства, является судебное взыскание. По сути, об относительной законности работы какой-либо коллекторской конторы можно говорить только в том случае, когда коллектор, получив право требования к должнику, составляет исковое заявление об истребовании долга и подает его в суд. Какие бы то ни было другие методы воздействия на должника в целях погашения последним существующей задолженности являются незаконными и могут быть признаны злоупотреблением.

К примеру, звонить должнику и требовать с него уплаты долга по кредиту, у приставов нет совершенно никаких правовых оснований. Дело в том, что потребовать с должника возврата кредита правомочен только банк. В противном случае правомочия коллекторов должны быть подтверждены надлежаще оформленным договором уступки прав, одобренным самим заемщиком, так как в силу положений гражданского законодательства без согласия должника не допускается уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника. В данном случае личность кредитора имеет первостепенное значение для заемщика, поскольку условия кредитования в различных банках могут существенно отличаться друг от друга, и выбор конкретного кредитного учреждения заемщик производит, руководствуясь личными предпочтениями. Более того, замещение в кредитном обязательстве субъекта, имеющего лицензию на осуществление банковской деятельности, субъектом, такой лицензии не имеющим, также не выдерживает никакой критики.

Еще одно весьма распространенное в коллекторской среде злоупотребление состоит в распространении о должнике различного рода уничижающей его информации. Сведения о задолженности граждан могут передаваться родственникам заемщика, его соседям, коллегам по работе, деловым партнерам, а также руководству. Эти действия противоречат целому ряду федеральных законов и, прежде всего, Конституции России, в соответствии с которой каждый имеет пр